Поранений нацгвардієць Микола Микитенко розповів, як збили вертоліт із генералом Сергієм Кульчицьким, чому не можна залишати тіла загиблих та як сепаратисти залякують прихильників єдиної України. Про це йдеться у матеріалі Espreso.tv

Подъем в пять утра, отбой в одиннадцать вечера  - так готовили первый батальон Национальной гвардии перед отправкой на Восток. Через несколько недель им предстояло встать живым щитом между Славянском и Краматорском. Одним из бойцов батальона стал сержант запаса, активный участник 19-й сотни Самообороны Майдана Николай Микитенко.


“Нас по 14 часов готовили - рукопашка, стрельба, физическая подготовка. Спасибо, конечно, отцам-командирам, все пригодилось”, - вспоминает Николай. Сейчас он лежит в нейрохирургии военного госпиталя в Киеве - ждет пока срастутся шейные позвонки. Параллельно ему пытаются восстановить нервное окончание в руке. При мне Николай звонит и просит найти ему эспандер.

“Нужно разрабатывать руку. Ничего тяжелее стаканчика с “наркомовскими” пока сжать не могу”, - шутит он. Ранение командир отделения получил, когда вывозил со своими бойцами тела погибших со сбитого вертолета. В этот день, 29 мая, погиб генерал-майор Сергей Кульчицкий. Вспоминая его, Николай каждый раз повторяет, насколько важным этот человек был для антитеррористической операции, как много сделал.

“Я таких генералов больше не знаю. Уверен, что в армии такие есть, но максимум полковники, не генералы. Наш взвод отбивал его вертушку, борт №16, который сбили сепаратисты. Мы лично несли тела, переправляли их на большую землю. Кульчицкий для нас был как родной отец”, - говорит он.

По словам Николая, оставлять тела погибших сепаратистам нельзя. “У нас такое правило, мы своих не бросаем. Никогда, - жестко говорит он. - Сепаратистам платят за убитых, они доказательства собирают. Поэтому никогда своих на поругание не бросать”.

Записываться в первый батальон пришла почти тысяча человек, но после физического и психологического отбора служить осталось 280 человек. Все они прошли нормативы украинского спецназа на сдачу малинового берета. “Мы проходили полную полосу препятствий - с растяжками, гранатами, стрельбой. Все кроме рва с водой в полной боевой нагрузке, а это килограмм двадцать пять”, - рассказывает Николай.

На блокпосту добровольцы из первого батальона Нацгвардии провели около месяца - лицом к Славянску, спиной к Краматорску. Ни одного “груза-200” за это время не было - только раненные. По словам Николая, за это нужно сказать особое спасибо командирам.

“Четкое выполнение приказов и координация действий - нас этому научили. Как-то человек 30 из батальона “Восток” пытались нам перекрыть дорогу к источнику. Двадцать минут боя оказалось достаточно, чтобы показать, что не так страшны чеченцы, как их малюют”, - улыбается раненный нацгвардеец.

Кстати, красивое название Национальная Гвардия на практике оказывается Внутренними войсками с соответствующими минимальными зарплатами и проблемами с оформлением.

“Когда подготовка закончилась, нас перебросили в Павлоград, Днепропетровская область и приписали к одной из воинских частей Внутренних войск. Сначала мы несли дежурство на дальних блокпостах в Днепропетровской области. А потом ночной подъем, разбили на группы и вертушками закинули на блокпосты. Сейчас решается вопрос про то, чтобы нас признали участниками боевых действий, потому что хотя по документам мы стояли в Днепропетровске, по факту мы уже воевали под Славянском”, - делится проблемами военного документооборота Микитенко.

Чуть ли не самой серьезной проблемой оказалось снабжение блокпостов. Вначале бойцам не хватало самых необходимых вещей, но к тому времени, когда первый батальон вступил в бой снабжение наладилось - благодаря помощи волонтеров. Опять же, настаивает нацгвардеец, благодарим Кульчицкого - он это все налаживал. К сожалению, привозить все необходимое на блокпосты можно было только вертолетом. После того как у сепаратистов появились, видимо купленные в магазинах ПЗРК, каждый вылет мог стать последним.

“Наши летчики там такое вытворяли на высоте 35-40 метров со скоростью 450-500 километров в час. Шумахеры, блин!” - вспоминает раненный с улыбкой.

Уже не секрет, что с нацгвардией, десантниками и пограничниками воюет не только местное население, но и военные инструкторы из России. Такой вывод добровольцы сделали по перехваченным радиопереговорам.

Микитенко: “В их эфире никто не говорит: брат, давай, все бежим туда. Профессионально говорят: пулемет  “Утес” работает по высоте такой-то, длиномер такой-то. Слышно, что профессионалы”.

Впрочем, подавляющее большинство так называемых ополченцев составляют местные бандиты.

“С кем мы воюем? Это бывшие уголовные элементы в основном. Тот же Губарев, Пономарев, Абвер, Стрелков. Они раньше держали города и районы под своим влиянием. Их обеспечивает клан Януковича за счет тех денег, которые они увезли в Россию. Мы брали в плен Стрелка, и он нам рассказал, что получал от 1000 до 4000 гривен в день наличкой”, - утверждает нацгвардеец.

Николай уверяет, что призыв в войска ДНР и ЛНР происходит и насильственно. “Я сам видел, как они людей расстреливали за отказ. У них вообще разговор короткий” - делится он воспоминаниями..

Однажды дежурные на блокпосту своими глазами видели, как машина с беженцами пытается покинуть Славянск. Выехать хотела целая семья - муж, жена и ребенок. Ополченцы отказались выпускать их, а когда мужчина вылез из машины и начал протестовать по этому поводу - расстреляли.

“И главное мы стоим, ничего сделать не можем. У нас конечно была БМДшка, могли по ним стрельнуть. Но там же сплошные мирные жители рядом”, - признается Николай.

Многие соглашаются и просто за деньги - несколько тысяч гривен в день. Тем более экономическое положение жителей Донбаса, несмотря на застрявшую в зубах мантру о том, что Донбас кормит Украину, оставляет желать лучшего.

“Есть, например, корректировщики. Сидят с биноклем, смотрят на наши  позиции и передают. Как-то мы взяли человека, который ездит по полям на велосипеде, как будто он какой-то агроном. У него антенна и передатчик, чтобы пеленговать и прослушивать наши частоты”, - рассказывает нацгвардеец. Среди сепаратистов встречаются и совсем молодые. Когда Николая везли в харьковскую больницу, вместе с ним в вертолете везли трех пленных сепаратистов и семнадцатилетнюю девушку-связную. По пути в штаб ее отпустили.

Пришлось на службе столкнуться и со вчерашними врагами.

“Мы стояли  с ребятами из бывшего львовского и ивано-франковского “Беркута”. Стояли именно со снайперами, которые были на Майдане  и нам хватило одного дня, чтобы мы нашли общий язык. Все вопросы были исчерпаны и, я думаю, навсегда исчерпаны, потому что сейчас у нас общий враг. Они увидели, что мы не какие-то мифические бандеровцы, что некоторые люди чуть ли не с двумя высшими образованиями. Стояли в одном строю и уже будем стоять”, - рассказывает бывший самообороновец.

Вместе с нацгвардейцами стояли и десантники. На блокпосту Николая - 25-я аэромобильная бригада, а на соседнем - 95-я. Сержант запаса гордится тем, как однажды десантники отказались “сдавать” их врагу.

“Сепаратисты за голову каждого гвардейца выставили награду чуть ли не по 30 тысяч. 20 мая с их стороны на блокпост подъехало три человека.  Мы на высотке были, а внизу десантники стояли. Подъезжают сепаратисты к десантникам и говорят - вы отойдите, а нам гвардейцев оставьте. На что десантники ответили - у вас 5 минут, чтобы отъехать за ваш блокпост. Успеете - выживете. Успели, конечно, но ехали они очень быстро”, - смеется Николай.

Сперва сепаратисты чувствовали поддержку местного населения, но после того как антитеррористическая операция вошла в активную фазу и бунтующие города отрезали, мнение местных изменилось - имущество у них отбирали все чаще. Впрочем, поддерживать украинских военных местные фермеры тоже боятся - это чревато как минимум избиением или поджогом дома, а возможно и расстрелом.

С добровольческими батальонами “Донбас”, “Днепр” или “Азов” Николай Микитенко не сталкивался. По его словам, потребность в них, наверное, есть. По слухам, платят там значительно лучше, чем в Нацгвардии. “Но они молодцы. Если реально, как говорят, четыре часа “Донбас” держался под обстрелом, то нужно отдать им должное. Я знаю, как это тяжело, как сепаратисты воюют”, - кивает он уверенно.

Николай уверен, что единственный путь завершить антитеррористическую операцию это ввести военное положение и задействовать армию.

“Если бы наше правительство ввело военное положение, они бы развязали руки армии. Мы со стрелковым оружием могли держать высотку, так что я уверен, что при поддержке бронетехники уже бы все зачистили на востоке.  Например, был бой 19 мая.  У наших ребят ни царапины, а мы за часа полтора положили сто тридцать человек. Благодаря грамотно выбранной боевой позиции, грамотным боевым точкам и четкому выполнению команд. У них есть командиры из России, наш бывший “Беркут” из Луганска и Крыма и чеченцы. Остальное это просто бандиты. О какой настоящей подготовке может идти речь", - уверяет меня Николай так горячо, как будто введение военного положения зависит от меня.

Кроме постепенного роста количества боевиков есть и другая проблема - кто-то в штабе работает на врага. По крайней мере, так говорят в Нацгвардии.

“Кто-то сидит в штабе и сливает. Когда мы сами разрабатываем какие-то операции, разведка боем или ликвидация блокпостов, все проходит успешно. А выход крупных колонн не проходит без внимания врага - обязательно встречают и чуть ли не поминутно знают где и какая колонна идет. Когда снимали вертолет с Кульчицким, то сначала пилота Бурдевича снял снайпер. Это произошло, как только вертолет поднялся в воздух. До этого над той посадкой четыре раза наши вертолеты летали, все было тихо. А тут как знали”, - рассказывает нацгвардеец.

В больнице Николаю Микитенко лежать как минимум полгода. А потом снова хочет встать в строй. Говорит, главное, чтобы не дали инвалидность.