Есть три версии того, что происходит с народом: околомедицинская, житейская и мистическая, пишет Дмитрий Фионик для Фокус.

В Украине уже давно нет новостей. Такое впечатление создаётся после изучения нашего интернет-трафика. Общая посещаемость сайтов, входящих в рейтинг Bigmir)net, по сравнению с 2014–2015 годами сократилась в два раза. Остальные рейтинги показывают схожую картину. И это не просто статистика, это кардиограмма общественных страстей.

В украинских СМИ давно не было нашумевших статей или резонансных репортажей. Честные и глубокие материалы случались, но вот резонансных не было. Имена журналистов, задававших повестку дня пару лет назад, начинают забываться. Хотя эти авторы по-прежнему живы, что-то пишут, пытаются докричаться до своей аудитории.

И ведь нельзя сказать, что ничего важного не происходит. Пенсионеры бросаются гранатами в зале суда, одно политическое убийство следует за другим, на главных сценах страны беснуются религиозные шарлатаны, митрополиты УПЦ МП не пускают в рай невинно убиенных детей, МВФ не даёт денег. Но — не торкает.

Конечно, какие-то знаковые события вроде тех же убийств, неотпетых младенцев или вспышек кори вызывают вялый интерес публики. Но это скорее рябь на воде, нежели мощные информационные волны.

Украинская реальность похожа на сказочный лес. Каждый день в нём происходят жутковатые чудеса. Кто-то кого-то жрёт, кого-то насилуют, где-то пожар. То тут, то там слышны выстрелы, взрывы и хруст падающих деревьев. Но лесные жители ни на что не обращают внимания. Они не слышат криков о помощи, не видят надвигающейся беды. Сошли с ума, привыкли ко всему или, может быть, заколдованы?

Наука бессильна
О том, что с сердцебиением украинского социума творится что-то неладное, заметили и социологи. Согласно исследованию Института социологии НАН Украины, по состоянию на осень 2017 года уровень протестных настроений в стране достиг рекордно низкого значения за последние семнадцать лет. Лишь 21% граждан готов участвовать в протестных акциях. Для сравнения: в 2015 году данный показатель составлял 40%.

Эту магию чисел легко было бы объяснить, если бы Украина достигла максимального уровня благосостояния за 17 лет. Но парадокс в том, что мы находимся как раз в нижней точке по уровню доходов на душу населения с 2000 года. Да и в остальном у нас всё не слава богу: преступность скачкообразно выросла ещё в 2016-м и с тех пор не снижается, гривна падает, война тлеет, количество самоубийств увеличивается. Возможно, во всех смыслах бедные, но сознательные украинцы верят в реформы?

Директор фонда «Демократические инициативы» Ирина Бекешкина констатирует: не верят. 77% опрошенных полагают, что не проведено ни одной успешной реформы. 40% граждан считают, что президент, правительство и парламент вообще ничего хорошего не делают. Уровень недовольства властью зашкаливает, но желания протестовать почему-то нет.

Жизнь подтверждает выводы исследователей. Политикам (независимо от лагеря) не удаётся вывести своих сторонников на улицы. Декабрьская акция «За импичмент» захлебнулась в безразличии киевлян и гостей столицы. А предновогодний митинг под названием «Кофе на Крещатике» собрал 200–300 политических кофеманов.

Сколь долго продлится общественная апатия и чем закончится — науке не известно. Есть три основных версии того, что же происходит с народом на недоступной для социологов глубине: околомедицинская, житейская и мистическая.

Медицина и жизнь
Объяснение первое. Существует такое психическое заболевание: маниакально-депрессивный психоз, он же — биполярное расстройство. Это когда периоды гипервозбуждения сменяются клинической депрессией. В состоянии мании пациент может свернуть горы: он активен, энергичен, общителен, мало спит и при этом чувствует себя здоровым и счастливым. Затем наступает полярное состояние: вялость, уныние, нежелание с кем-либо общаться, появляются мысли о самоубийстве.

Майдан и война были колоссальным стрессом для большинства украинцев. Мы круглосуточно следили за новостной лентой, каждый день заучивали десятки названий мелких населённых пунктов в зоне АТО, перечисляли свои сбережения на нужды армии. Самые активные записывались в добровольцы или отправлялись на войну в качестве волонтёров.

Рано или поздно должен был наступить момент, когда усталость свалит с ног, когда психика каждого из нас привыкнет к экстремальным сводкам с фронта, когда закончатся силы и семейные сбережения. Такой момент наступил. На языке психиатрии это называется сменой эпизодов. Длительность каждой фазы может достигать 1,5–2 лет. Кстати, маниакальные фазы, как правило, короче депрессивных.

Резкое падение доходов в 2015–2016 годах, девальвация гривны и постоянный рост коммунальных тарифов оглушили украинцев.

Если верить официальной статистике, среднестатистическая украинская семья не в состоянии в полном объёме платить за коммуналку. Половина домохозяйств держится на плаву только за счёт субсидий. Главная цель большинства людей в этих условиях — на чём-то сэкономить, где-то подработать, спасти семью от нищеты. Некогда на митинги ходить и газеты читать.

Но тут нюанс. Теоретики массового сознания (Габриэль Тард, Гюстав Лебон, Серж Московичи) так и не пришли к единому мнению — невыносимая тяжесть бытия подталкивает население к протестам или же, наоборот, ввергает общество в апатию. Возможно, в одних случаях — так, в других — сяк, в зависимости от малоизученных обществоведами социальных переменных.

Самая, пожалуй, правдоподобная версия — мистическая.

Убить дракона
Четыре года назад народ восстал против своего древнего обидчика — дракона Каменное Сердце. Несколько месяцев шёл бой. Рептилия проиграла, лишилась парочки голов и в ночь с 22 на 23 февраля 2014 года, совершив последний круг над Майданом, растаяла в предрассветном небе. Поговаривали, что змей долетел до России и рухнул на околице Ростова-на-Дону.

А в Украине меж тем начали твориться дивные дела. Вчерашние враги примирились, забылись обиды. Вообще, люди стали вдруг невероятно прекрасны. Работяги-матерщинники ударились оземь и превратились в сказочных витязей. Коррупционеры со стажем обернулись народными трибунами. Мелкие проходимцы — честными волонтёрами. Мыши — белыми лошадьми. Тыквы — каретами.

Да, шла война. Восточные орки оттяпали кусок страны. Убитые, но бессмертные герои пополняли воинство небесное, армия земных добровольцев тоже росла. Была вера в победу и уверенность, что вскоре все несчастья закончатся. Страна, казалось, обречена на счастье. Экономисты с мировым именем всерьёз обсуждали план Маршалла для Украины. В страну съехались по приглашению президента молодые и прогрессивные алхимики со всех уголков Земли и заняли министерские посты.

Потом всё это исчезло. Люди стали печальны и безучастны ко всему — к властям, к героям и друг к другу. Народные трибуны вновь превратились в коррупционеров, легенды волонтёрского движения в мелких жуликов, кони в мышей и далее по списку. Заморские алхимики в страхе разбежались. В какой именно день случилась радикальная перемена, не может сказать никто, а значит, не обошлось без нечистой силы.

Некоторые политологи считают, что всё дело в кремлёвских умертвиях, регулярно посылаемых московскими колдунами в сторону Киева. Но они не правы, тут действует гораздо более могучая сила. Вероятнее всего, слухи о том, что дракон сгинул где-то в России, были ложью. Да и не мог он туда долететь на своих рваных крыльях.

Упало чудовище где-то под Киевом, залезло в коллектор и пару лет регенерировало, питаясь слепой рыбой в подземных реках. А затем начало вылезать из канализации, но не на улицы, а вползать в госучреждения. Туловище его по-прежнему под землей, а вот головы (сотни голов) торчат в зданиях с державными табличками, насылают проклятья на добрых людей, подчиняют несчастных чиновников своей воле, колдуют, сводят с ума. Только так можно объяснить адский уровень коррупции в постмайданной Украине.

Маятник
Какую бы объяснительную модель мы ни взяли за основу, очевидно одно: рано или поздно общество выйдет из спячки. Биполярное расстройство на то и биполярное, что уныние сменяется жаждой деятельности.

К экономическим проблемам украинцы тоже со временем адаптируются — не в первый раз. Представители офисного планктона по традиции отцов и дедов начнут ездить на картошку. Тонкие знатоки импортного алкоголя окончательно перейдут на домашний самогон. Кто-то вместо Болгарии отдохнёт в Затоке. Неприятно, конечно, но не смертельно.

Окончательного реванша зла быть не может. Пока Земля ещё вертится, схватка добра и зла с переменным успехом то одной, то другой стороны неизбежна. Закон единства и борьбы противоположностей никто не отменял.

Когда же конкретно маятник качнется в другую сторону? Политическая логика подсказывает, что ближе к выборам. Но просчитать момент всенародного пробуждения невозможно. Ирина Бекешкина вспоминает, что перед Оранжевой революцией уровень протестных настроений был невысоким. Тогда взрыв массового негодования был спровоцирован президентской кампанией. Вместе с тем Революция достоинства случилась задолго до выборов.

Бекешкина полагает, что на этот раз поводом для массовых протестов может стать какое-то резонансное событие. Случиться оно может неожиданно для всех. Прилетит вдруг с запада белый лебедь, с востока — чёрный, и сойдутся они в смертельной схватке на утренней заре в киевском небе. Если победит белая птица, у горожан откроются глаза и тут же произойдёт то самое резонансное событие. Или много событий. Как-то так.

А до тех пор общество будет функционировать в спящем режиме.